Однако представители мифологической школы не довольствовались объяснением только сходства сказок. Предполагалось, что во времена индоевропейского единства сказок не было, а были мифы о божествах. Древнейшей религией считалась религия поклонения солнцу и другим стихиям. По мере того как религия эта отмирала, мифы превращались в сказки. Задачу науки видели в том, чтобы восстановить из сказки религиозные представления древности. Бой героя со змеем толковался как борьба тучи (змея) с солнцем (героем), которое своим мечом (молнией) уничтожает и рассекает тучу. Пробуждение спящей красавицы толковалось как пробуждение природы весной. Герой (солнечный луч) целует уснувшую царевну, олицетворяющую природу, погруженную в зимний сон, и тем пробуждает ее к жизни. Такими толкованиями наполнены труды представителей этой школы. Герои сказок неизменно оказываются божествами солнца, неба, света, грома, воды, а их враги - божествами тьмы, зимы, холода, туч, пещер, гор и т. д.
Если бы Афанасьев оставил нам только теоретические труды, его имя заняло бы свое место в истории фольклористами, но не было бы так популярно, как сейчас. Лучшее, что оставил Афанасьев, это его «Народные русские сказки». Он глубоко любил сказку и хорошо понимал ее поэтическую красоту. Об этом свидетельствуют, помимо всего прочего, его предисловия к первому и второму изданию сказок (см. т. III настоящего издания). Эта теплота отношения к народной поэзии, а не абстрактно-теоретические построения, и была тем внутренним стимулом, который руководил Афанасьевым при создании сборника сказок.
Количество сказок, записанных самим Афанасьевым, не превышает десяти - двенадцати номеров. Все эти записи “сделаны им на родине, в Воронежской губернии. Афанасьев пользовался не только архивом Русского географического общества, но и записями, производившимися вне рамок этого общества. Преобладающее большинство рукописей, изданных Афанасьевым, записано неизвестными нам лицами. Но в числе лиц, записи которых издал Афанасьев, есть и замечательные для нас имена. Среди них должно быть названо имя П. И. Якушкина, который в основном собирал песни, но при случае записывал и сказки. Эти записи он передал знаменитому собирателю песен П. В. Киреевскому, а тот в свою очередь передал их Афанасьеву. Некоторое количество сказок Афанасьев получил от своих воронежских друзей, и в том числе от известного воронежского краеведа Н. И. Второва и его товарища Александрова-Дольника. Второе был главой воронежского кружка местной интеллигенции. Ему принадлежит целый ряд трудов по экономике, статистике и этнографии Воронежского края.
Наибольшее количество текстов восходит к собранию В. И. Даля. Даль первоначально выпускал сказки в своей обработке, но, всецело сосредоточившись на издании пословиц и словаря, он передал свое собрание сказок Афанасьеву. Это собрание поступило в распоряжение Афанасьева после выхода в свет третьего выпуска его сказок. Из богатого собрания Даля Афанасьев выбрал около ста пятидесяти сказок (кроме вариантов), составивших содержание четвертого, шестого и седьмого выпусков. Афанасьев считал записи Даля не всегда вполне удовлетворительными, о чем он сам писал в предисловии к четвертому выпуску сказок (см. т. III), но все же достаточно интересными и важными.
Кроме того, Афанасьев перепечатал некоторое количество лубочных изданий, а также тексты, разбросанные по периодическим изданиям; несколько текстов взято из немногочисленных сборников конца XVIII - начала XIX века (вроде сборника «Лекарство от задумчивости и бессонницы» и других, более поздних изданий), если эти издания содержали подлинно народные тексты. Всего собрание Афанасьева содержит около шестисот текстов. Это самый большой сборник народных сказок, известный мировой науке.
Из изложенного видно, что Афанасьев не принадлежит к числу собирателей народной поэзии непосредственно из уст народа. Он первый в нашей науке издатель сказочных материалов. Сборник изданных им сказок по своему составу и по характеру текстов очень разнообразен. Афанасьев зависел от своих источников, от качества рукописей, которые он издавал. Этим объясняется известный разнобой. В одних случаях место записи указано (см. топографический указатель в конце III тома настоящего издания), в других таких указаний нет. Есть отдельные записи, в которых сделана попытка сохранить и передать местное произношение, но эти попытки носят случайный, несистематический характер. В одних случаях повествование записано очень точно, в других оно сбивается на обобщающий литературный пересказ и т. д. Однако, несмотря на все эти трудности, Афанасьеву удалось создать замечательный сборник народных русских сказок.
Афанасьев стоял на точке зрения неприкосновенности текста и лишь в отдельных случаях вносил некоторые редакционные поправки в текст издаваемых им рукописей.
В сказках, изданных Афанасьевым слышен голос самого народа. «Кто любит свой народ и не ограничивает его тесным кругом людей, получивших европейское образование, тот поймет радость, с какою приветствуем мы в литературе всякое порядочное явление, имеющее прямое отношение к народной жизни». Отрадно остановиться на труде, «посвященном раскрытию внутренней, душевной жизни народа и исполненном добросовестно и с любовью…»
Собрание Афанасьева в основном состоит из сказок, записанных незадолго до крестьянской реформы. В те времена, когда закрепощенное крестьянство в своем большинстве было отторгнуто от грамоты и цивилизации, а церковь учила покорности существующему порядку, в сказках народ давал волю своей фантазии, создавал образы необычайной красоты, жизненности и правдивости.
Сборник открывается сказками о животных. Сказки эти создавались в ту эпоху развития человечества, когда основным источником существования людей служила охота; по своему происхождению они связаны с тотемизмом - мировоззрением первобытных охотников, почитавших священными некоторых животных и веривших в их сверхъестественную связь со своим родом. Когда мужчины находились на охоте, женщины восхваляли этих животных, рассказывая о их ловкости и хитрости в борьбе с другими, более сильными животными. Восхваления эти должны были, по их представлениям, способствовать удаче охотников. Но эта древнейшая магическая функция сказки давно забыта. В позднейших сказках о животных героем обычно является хитрая лиса, рассказы о проделках которой восхищают слушателя остроумием и неистощимым оптимизмом. Слабая лисичка обманывает сильного, но глупого волка и выходит победительницей из всех бед. Поведение животных в сказках напоминает чем-то поступки людей. Трусливый зайчик, неуклюжий медведь, храбрый петух и целый ряд других животных создают богатую галерею разнообразных типов и характеров. Сказка о животных тяготеет к басне, и уже в античные времена такие баснописцы, как Эзоп и Федр, широко исполь¬зовали сказочные образы для создания своих басен. В средние века в Западной Европе сказки эти проникают в литературу. Создаются разнообразные романы о лисе, в которых аллегорически изобличаются монастырские нравы и судейские порядки. Один из таких романов был обработан Гете («Рейнеке-лис», 1793). В русскую литературу сказка о животных проникла в XVII веке. На фольклорной основе создаются сатирические сказки, такие, как «Лиса-исповедница», «Сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове» и др. Сказки о животных и в настоящее время служат прекрасным средством эстетического и морального воспитания детей.
Основное место в сборнике Афанасьева принадлежит волшебно-фантастическим сказкам. Это объясняется тем, что фольклористика середины XIX века особое значение придавала волшебным сказкам, считая их наиболее древними и потому особенно ценными. Действительно, волшебные сказки сохранили остатки некоторых древнейших языческих представлений, как, например, веры в хозяев лесов, морей, гор, стихий (баба-яга, морской царь, змей Горыныч, Морозко), культа предков (умерший отец дарит коня), веры в оборотничество и т. д.
Но ценность и жизненность волшебной сказки определяется не этим. Вера эта в народе давно утрачена. Сказка никогда не выдается за действительность: сказка — складка, она хороша именно как вымысел. Однако, несмотря на свою фантастичность, сказка выражает высокие жизненные идеалы народа. В волшебных сказках народ создал образы героев — заступников за обездоленных, борцов за правду и справедливость, сильных сознанием своей правоты, прекрасных в своей, не знающей пределов, смелости.
Чаще всего героем бывает не царевич, а крестьянский сын, в котором на первый взгляд как будто нет ничего замечательного. Он лежит на печи, и братья считают его дураком. Но это лишь внешняя оболочка, которая спадает, как только жизнь требует решительных действий. Когда умирает отец или случается какая-нибудь беда, когда зовут на помощь или выручку или требуется совершить необыкновенно трудный подвиг, - тогда мнимый дурак вдруг оказывается обладателем необычайно высоких моральных качеств, больших душевных сил. Судьба посылает ему различные, иногда обычные, иногда весьма необыкновенные, встречи: он встречает старушку или старика, которые его выспрашивают, куда он идет, животных, которые терпят бедствия, безобразную ягу в лесной избушке и т. д. От того, как герой будет держать себя в этот момент, зависит вся его дальнейшая судьба. Герой и его братья ведут себя по-разному. Все эти встречи не что иное, как испытания. Мнимые герои, старшие братья, никаких испытаний не выдерживают, терпят неудачи и ничего не достигают, герой же всегда выходит победителем и становится обладателем волшебного талисмана или всемогущего помощник» в образе волшебного коня или другого животного. Отныне его сопровождает удача, все трудности разрешаются благополучно. Но эта удача не случайна: герой ее заслужил своими действиями. Он делается властителем своей судьбы и опорой для тех, кого он выручает. Мнимые же умники, его братья, думают только о себе, проявляют свое ничтожество и терпят провал во всех своих начинаниях. Волшебная сказка всегда кончается торжеством правды и наказанием лжи, обмана и низости.
В основе сказочного повествования лежит веками сложившееся народное представление о том, что в жизни составляет правду и что кривду. Подробное изучение мировоззрения народа, художественно выраженного в сказке, - одна из ближайших задач нашей науки. Любой читатель или слушатель, отдаваясь во власть сказки, рисующей нам образы старика и старухи, Ивана-дурака, Ивана-царевича, мачехи « падчерицы, бабы-яги, Кощея, змея, прекрасной царевны, злого царя, злой царицы и многих других, ощущает глубокую жизненную и художественную правду сказки.
В особый разряд Афанасьев выделил сказки бытовые или новеллистические. Их в сборнике Афанасьева меньше, чем волшебных. Позднейшие собрания показывают, что такое соотношение не соответствует тому, что на самом деле имеется в народном обиходе. Для XIX века можно считать установленным, что бытовые сказки составляют 60% всего сказочного репертуара, волшебные - 30%, сказки о животных - 10%. Реалистическая бытовая сказка - наиболее популярный в народе вид сказки. Стиль и поэтика ее существенно отличаются от стиля сказок волшебных. В них нет фантастики, восходящей к древним мифологическим представлениям. Они черпают свой материал из окружающей жизни. Герой таких сказок уже не царевич, а лихой отставной солдат, мужик, крестьянский парень или батрак. Хитростью, сметливостью и догадливостью он одурачивает своего алчного хозяина, попа или барина, глупую попадью или барыню-помещицу. Большинство бытовых сказок носит сатирический характер. С необычайной наблюдательностью и большим искусством повествования в них рисуются столкновения, которые кончаются посрамлением и наказанием, а иногда разорением или гибелью обидчика и поработителя.
В новеллистической сказке нашли широкое и всестороннее отражение быт и труд крестьянства. Особенно много сказок посвящено семейным отношениям. Хитрая баба, искусно подготовляющая обман мужа, сама попадается впросак и терпит посрамление. Еще худшее посрамление терпят дьяк, поп или архиерей, напрашивающиеся к красавице; она выводит их на чистую воду. Таким сказкам всегда свойственно яркое остроумие, благодаря чему они широко использованы в художественной литературе.
Мир сказки бесконечно разнообразен. Сказка в художественных образах выражает лучшие качества народа и тем самым воспитывает эти качества в тех, кто любит слушать или читать сказку. Она и по сегодняшний день покоряет художественностью своих образов, богатством вымысла и неистощимостью фантазии.
